Постоянные читатели «МК в Твери» хорошо знают рубрику «Оружие Победы», в которой мы рассказываем о российской военной технике, выполняющей задачи на полях СВО. Говорилось там и о беспилотниках, таких, например, как барражирующий боеприпас «Ланцет». Однако есть новейший вид вооружения, который пока невозможно втиснуть ни в одну из существующих классификаций. Это квадрокоптеры, переделанные под боевые задачи. В нашей армии только недавно появился ВУС 225 по управлению этими аппаратами, и на сегодняшний день беспилотники уже являются важным звеном в работе тактических подразделений. Обучают «дроноводству» в основном специалисты-волонтеры, как подписавшие контракт с МО РФ, так и полностью гражданские. Чтобы лучше понять суть дела, поясним термины. Словом «дрон» называют любой аппарат, управляемый дистанционно. Затем начинаются оттенки смыслов: если говорят «беспилотник», то обычно имеют в виду большой дрон с крыльями, ударный или разведывательный. Небольшие модели с четырьмя пропеллерами — это «коптеры», хотя слово «дрон» тоже хорошо подходит: в переводе с английского «drone» означает жужжание, гул. На линии боесоприкосновения жужжание пропеллеров — чрезвычайно важный сигнал. Кто знает, ведет ли коптер разведку с целью коррекции артиллерийского огня или к нему подвешена взрывчатка для удара по живой силе и технике. Следует признать, что противник также эффективно использует ударные коптеры, и сегодня развернулось настоящее противостояние пилотов и техников этого сложного оружия.
Инструктор по подготовке операторов на условиях анонимности рассказал «МК в Твери» о своей работе и применении дронов в бою. Роман (имя изменено. – Ред.) до начала СВО занимался электрикой.
Мастер на все руки, он отлично разбирается не только в «железе», но и его интеллектуальном наполнении. Роман планировал открыть собственную школу робототехники и программирования для детей и подростков, но решил, что сейчас его навыки больше нужны родной стране. В качестве инструктора он обучает пилотированию, сборке и настройке коптеров.
— В учебных группах много парней, желающих записаться добровольцами, но перед этим решивших получить конкретную и полезную специальность, — рассказывает Роман. – Учебные группы собирает фонд «…», все строго проверяется, так что случайных людей нет. Когда приходят учиться, многие думают, что главная задача — это летать, но все несколько сложнее. Чтобы летать, не обязательно записываться ко мне в группу – можно купить пульт, скачать на компьютер бесплатную программу и тренироваться сколько угодно. Мы, кстати, новичкам коптеры не сразу выдаем, как минимум неделю они летают на тренажере, а затем уже по способностям. Порой удивляешься человеческому упорству. В одной группе был военный в возрасте, после ранения у него дрожали руки, а пульт очень чуткая вещь. Я думал, не освоит, поначалу получалось очень плохо, но он так настойчиво и долго тренировался, что в итоге полетел не хуже молодых. Однако полеты — это лишь небольшая часть нашей работы. Главное – понимать техническую часть, а то потеряете свой летный парк еще до получения боевого задания. Дроны, представленные на рынке, сильно недотягивают до нужных характеристик, приходится их переделывать — менять двигатели на более мощные, добавлять крепления для дополнительного обвеса, подбирать видеопередатчик под необходимую частоту и многое другое. Это надо уметь делать в любых условиях с минимальным инструментом. По сути дрон — это маленький компьютер, его надо настраивать. Комплектующие мы покупаем на открытом рынке, часто из Китая, так что едут они довольно долго. Заметно сказываются санкции, по некоторым запчастям у нас на рынке 2-3 позиции, а на украинских сайтах — десяток, и очень хороших. Им сейчас весь Запад запчасти поставляет, а нам приходится выкручиваться. Хорошо выручают благотворительные фонды и частные меценаты.
Роман продемонстрировал дрон, собранный специально в качестве учебного пособия.
Цена вопроса – 40 тысяч рублей и несколько часов работы. При этом модели с аналогичными характеристиками, которые сегодня презентуются на выставках и форумах, стоят почти в три раза дороже. Остается открытым вопрос, когда же будет налажено промышленное производство недорогих качественных квадрокоптеров для боевых задач.
Последние месяцы в околовоенных телеграм-каналах появилось немало видео работы FPV-дронов. Английская аббревиатура расшифровывается как FirstPersonView – вид от первого лица. Эта технология дает возможность буквально сродниться с дроном. Оператор надевает специальные очки, на которые передается сигнал с камеры квадрокоптера, что позволяет получить максимальный угол обзора и качество картинки. В очках лучше чувствуешь положение относительно горизонта и динамику движения.
— FPV-дрон, как правило, не вылетает без данных с коптера наблюдения, они работают в паре, — продолжает Роман. – Наблюдательный коптер больше размером, летит гораздо дальше и держит значительную высоту, чтобы не засекли с земли, также он оснащен хорошими камерами.
Можно, конечно, и на ударный дрон поставить камеру получше и отправить на разведку без боевой нагрузки, решение каждый раз принимается исходя из наличных ресурсов и поставленных задач. Но вылетать просто «на охоту» на коптерах не принято. Допустим, у него заряда на 20 минут полета, надо рассчитать так, чтобы успеть вернуться, иначе упадет в траву и все, нет у тебя дрона. А за 10 минут наугад в лесополосе вряд ли кого-то найдешь. Но и с разведданными нужно уметь добраться до цели. Геоточку не поставить, потому что нет сотовой связи. Операторы буквально на словах передают, куда надо лететь: «в таком-то квадрате в кустах у развилки дорог обнаружен вражеский опорник». Чтобы найти место, оператор «ударника» должен досконально изучить карту местности, запомнить каждый кустик.
Управление FPV-дроном со стороны выглядит своеобразно: стоит человек в очках, на манер очков виртуальной реальности, в руках держит пульт и мелко, едва заметно двигает рычажки, которые профессионалы называют стики. А где-то сверху, в голубой лазури неба, тихо жужжат пропеллеры. Но за этой картиной скрыта смертоносная мощь. Для борьбы с живой силой противника к дрону крепят тротиловые шашки с детонаторами. Против бронированной техники военные умельцы подвешивают кумулятивные заряды от РПГ, прозванные за характерную форму «морковками». Кумулятивный боеприпас при столкновении с целью выбрасывает вперед узкую струю раскаленных газов, прожигающих любую защиту. Критически важно попасть в уязвимое место танка или бронетранспортера. Струя прошивает технику насквозь, но для эффективного поражения ей на пути должен встретиться моторный отсек, боекомплект или экипаж. Когда груженный взрывчаткой дрон заходит с большой скоростью на цель, не так просто атаковать под нужным углом, необходимы опыт, ловкость и заметная доля везения. Нередко дронами добивают уже поврежденную технику, чтобы противник не смог ее вытащить и отремонтировать. Среди операторов есть настоящие асы, которые могут направить FPV-дрон в замаскированный вход в блиндаж или окно дома, где засели солдаты противника. Можно летать и в помещениях, но есть риск потерять сигнал с пульта. Качество связи – очень важный фактор. Даже макушки деревьев перебивают радиоволну, и это отражается в очках оператора серой рябью изображения. Кстати, опытный «дроновод» по помехам может почувствовать, с какой стороны действуют средства радиоэлектронной борьбы, и уклониться. Недавно стало известно об успешном поражении при помощи квадрокоптера станции РЭБ ВСУ, замаскированной под брошенный автомобиль.
— РЭБ — это подавление радиосигнала, идущего от пульта к коптеру, — объясняет Роман специфику технологии. – То есть мы не перехватываем управление и не выжигаем ему «мозги», как некоторые почему-то думают. Мы просто лишаем вражеского оператора доступа к управлению. Есть так называемые ружья-дронобойки. Нужно определить, откуда примерно идет сигнал, и направить свой луч так, чтобы перебить его. То есть работаем не по самому коптеру, а чуть пониже. Если все успешно, коптер повисает и не двигается. Так и стоишь полчаса с дронобойкой, подавляешь, пока у дрона не сядут аккумуляторы и он не свалится вниз.
Наш собеседник отмечает, что технологии применения дронов постоянно совершенствуются. Сейчас техническое сообщество буквально в шаге от создания роя беспилотников, координируемых искусственным интеллектом.
— Давайте подумаем, как это может быть реализовано, — рассуждает Роман. – Облетать препятствия искусственный интеллект уже умеет, это поможет одному оператору вести сразу несколько коптеров даже среди деревьев. Нужно создать цифровые 3D-модели вражеской техники, чтобы ИИ мог идентифицировать ее на поле боя. Когда техника обнаружена, оператор раздает приоритеты атаки — бить всем звеном один танк или разлететься по разным целям. Технология скоординированного роя дронов сегодня применяется на гражданке для создания световых шоу, в воздух одновременно поднимаются сотни аппаратов. Если обеспечить качественный защищенный сигнал, то же самое можно сделать на поле боя. Точно известно, что западные специалисты работают над этой технологией, полагаю, у нас такие исследования тоже должны вестись. Никто не говорит, что дроны — это супероружие, которое гарантирует победу, но многие боевые задачи без них практически невыполнимы.
